История «Святичей» («Святых отцов») начинается с 1979 г. В то время на Одинцовском опытно-экспериментальном заводе работали: технолог Андреев Виктор (Отец-настоятель), или попросту Вилли; художник Ковалев Игорь, более известный, как Старец; сварщик Слава Дятлов; кажется электрик Валера Бошаров; слесари участка новой техники – Фоминых Андрей, наш бедный спившийся Фомка и я Абросимов Юрий, в «Святых отцах» - Отец-пророк.

Благодаря Вилли группа комсомольцев-активистов из 12-15 человек объединила вокруг себя около 25 «сочувствующих» и развернула «общественную работу». На маленьком заводике действовали агитбригада, турсекция, дружина, теннисный клуб, шахматно-шашечная «секция», выпускались сразу четыре стенгазеты, проводились собрания, субботники, концерты, походы – жизнь «била ключом».

В 2-х походах турсекции «Линда» (название «от Вилли») и на концертах агитбригады сошлись «активисты» с завода и их друзья – Женя Бежин (ходить на слеты стал позднее), Костя Дикань из Сетуни (Виночерпий); Алекс, он же в последствии Отец-отшельник, к сожалению, память стерла его фамилию, Володя Осин (Отрок). Остальных уже не помню.

Нашему «юношескому задору» рамки завода были малы и Вилли организовывал и выходы в лес и те самые посиделки в «Аленушке», что запечатлены в районной газете «Новые рубежи» (к сожалению, я там не был).

После пары «выходов» хвостами на КСП, мы стали обсуждать, какой быть группе, как ее назвать, как попасть на слеты и т.п. Мы не знали ни «кустов», ни имен, ни порядков. Да и попасть тогда на слет КСП группе новичков было непросто. Действительно, проще было вступить в Партию.

Нам на радость в КСП кто-то что-то не поделил, Гордон откололся и вышел отдельным кустом с именем «Ностальгия», впоследствии переименованным в «Июнь». Туда то мы и затесались под именем «Святые отцы». Это было, конечно, с подачи вездесущего Вилли. Обтеревшись на нескольких слетах, с его же подачи, мы поросились к Пинаеву в «Калугу».

Вспоминается первое квартирьерство, где мы строили «Новодевичий» монастырь (с нами каждый раз стояли новые девочки), наши первые «приветственные» песни (Похмеляйся, если хочешь быть здоров…), слет за дер. Марс (Тучково), свадьба Гордона, голоса  трех Сереж из МИФИ («Молодая мама»), песню от «Нешали» - «Монастырь проснулся с утренним лучом...», совет командиров в лесу, где были Пинаевы, Лелик, Дима Леонов.

В те времена мы ходили часто, выбирались и гостями и хвостами, были даже на слете Тушинских водников. Вставали с разными людьми и группами. Со Слонимом, Леной и Андреем забрели на КТП под Мартьяново к Ванечке Акименко и Володе Чирьеву. Там же мы приладили в центре сцены деревянный микрофон с веревкой вместо шнура. Каждый исполнитель постукивал по нему перед выступлением. С каждым следующим «зал» ржал все громче. Слетов было много, репертуар огромный, исполнители толпились у сцены.

Впервые полноправное участие в «Калуге» «Святые отцы» приняли на Гусарском слете. В приветствии «Свадьба поручика Ржевского» у меня была очень мелкая роль – лакея, победителя соцсоревнования. Но тогда и это было очень смело. Там же случилось ЧП. Вдвоем с Костей мы увезли его будущую жену, Таню, в Никольскую больницу, где ей срочно вырезали аппендицит.

На слет вернулись утром на хохмодром и за вещами. По традиции группы обоим вручили «ордена» Святого Спаса, но слет мы практически не видели.

Еще один слет, Бендеровский, был пропущен группой в полном составе из-за свадьбы командира. Фомка взял в жены свою подросшую воспитанницу из пионерлагеря, Иру Фочкину.

Ее идеи для приветствий, прекрасные песни под Бичевскую (Домовой, Синий-синий-голубой и т.д.), поддерживали творческий настрой уже исчерпавших свою тему «Святых отцов». Если бы не музыка ее избранника – Андрюши, которая все портила, многие ее стихи пели бы, наверное, по сей день.

В начале в написании приветствий нам постоянно кто-то помогал, то Миша Слоним, то Наташа Пинаева, то Дима Леонов. Но это было «не наше».

Нам нравилось искать места для слетов (все и не перечислишь), в квартирьерах таскать Жеску (кто с ней знаком, поймет, почему так написано), строить переправы, сцены, бани, в огромном количестве рубить дрова, пить водку и в награду слушать песни «соплеменников».

После «пришествия» Ю.В. Андропова Вилли отошел от дел  (ушел в комсомольскую работу), но перед этим, для безопасности, название группы изменили на более безобидное «Святичи», «С» – от «Святых отцов», вятичи – по месту жительства большинства членов группы.

В то время я обитал на Старом городке в 3-х км. от ст. Кубинка. В обстановке «секретности» приходилось прямо перед слетом бегать на станцию звонить Фомке, а позднее Дейчу, чтобы узнать информацию по заезду. Был случай, связь не работала, информация пришла зашифрованной срочной телеграммой.

«Ротация» в группе шла постоянно. Ушел в армию Виночерпий, еще раньше исчезли Отшельник, Отрок, Валера Бошаров. Стал появляться на слетах и внес живую творческую струю Женя Бежин, мы с Фомкой поощрили самоволкой и увели на слет бойца Сашу Кушнира, и, наконец, Фомка притащил своего одноклассника - упирающегося Дейча.

Дейч с первых же слетов оказался находкой. Он умел смягчать внутренние конфликты, никогда никого не «строил» и, в отличие от меня, не пел! Фомку сместили. Петь стало совсем некому.

В группе не очень долгое время были Володя Трусов, Генка Плотников (Крокодил), Света со ВЗОИ (фамилию не помню).

Если вспоминать по принципу «Абрам родил Исаака…» (за хронологию не ручаюсь):

Паша Андреев появился по приглашению работавшего со мной на Петелинской птицефабрике Генки-Крокодила, а уж затем на слет появился и Вовчик.

Лену Егорову (нашу) привел Вилли, 3 слета подряд я знакомился с ней и к следующему снова забывал – крепки были напитки и традиции Отцов - «приидя на место непременно причастися».

Лена привела Катю Сафронову (ныне Васючкову). Если бы не их творческий вклад, наши приветствия «загнулись» бы раньше.

Почти одновременно я притащил на слет своих земляков со Старого городка Иру Стукалову и Володю Клыкова, долго радовавшего нас своими песнями. Клыков попал на слет так:

Мы оба жили на Старом городке. Разведанное место находилось в 2-х км. от этого поселка. Я, как всегда, был в квартирьерах. Лелик строго запретил давать кому–либо место и я не мог открыть его даже Володьке. Он, бедолага, с  раннего утра выбежал с рюкзаком на Кубинку. Оттуда «пропылил» около 1,5 часов в Москву, встретился с кустом где-то на 3-х вокзалах, доехал со всеми до Белорусского, сел в электричку. Когда заезд вышел и пошел к Старому городку… Что он мне сказал, придя на место? Ваши варианты.

Есть идея – собирать по группам такие небольшие истории (своего рода «слеты глазами разных групп» и их членов). Кто что цензурное вспомнит, в хронологической последовательности вставлять в текстовый файл.

 На весне, кажется в 85-м, было мало дров. «Причастившись» мы со Слонимом забрались в чащу и свалили классный сухостой. Обрадовавшись, мы втроем (я, Мишка и бревно) рванули к костру. Выяснилось, что из троих ходить умели только двое, бревно пришлось нести. Несли 10 минут, 30, час. Не туда!

Бревно тяжелое, но бросить жалко – час носим, а вокруг дров нет. Через два часа совершенно трезвые мы бросили-таки бревно и тут же вышли на нашу поляну. Пришлось снова вернуться, забрать бревно и донести его до костра.

Верите вы в это или нет?